"Заупокойный храм Аменемхета III, или Лабиринт, - громадный комплекс, крытый каменной крышей. По свидетельству Геродота, он имел семьдесят два километра в обхвате, насчитывал двенадцать крытых ворот, двадцать семь внутренних дворов, три тысячи помещений, половина из которых была под землей," – читала Маша. - "Он настолько не походил на прочие египетские постройки, что ученые сомневаются, был ли он заупокойным храмом."

"Был ли заупокойный храм заупокойным храмом? " – устало подумала она, захлопнула книгу и поднялась. – "И это все. Впрочем, я так и ожидала." Тема выпускного реферата была "Архитектурные памятники Среднего царства." До дня защиты оставались считанные недели, а работа была, как тактично выразилась историчка, "в стадии осмысления." "И конь не валялся," – несколько грубее высказывались Машины родители.

Из библиотеки она вышла в пятом часу и в прескверном настроении. А дома ждали уроки. За уроками она засидится до поздней ночи и, как всегда, почти ничего не высидит. С самого сентября, с первого месяца учебы в новой школе – с физико-математическим уклоном - Маша хронически не успевала.

"В облаках витаешь!" На уроках физики Маша сидела с отсутствующим видом, механически записывая за учителем и одноклассниками, которых вызывали к доске, а мыслями была далеко – как правило, в Древнем Египте. Древним Египтом она увлеклась еще в шестом классе, и в этот год, когда дела в школе шли все хуже, обстановка дома накалялась, Древний Египет был ее любимым прибежищем.

В январе им предложили на выбор темы выпускных работ, и Маша сразу же ухватилась за Среднее царство. "Смотри, Мария," – жестко сказал ей отец, – "тебе учиться полгода осталось. Куда ты потом с этими своими Египтами?" Родители с тех пор отчаялись втолковать ей, что на Среднем царстве далеко не уедешь, и отступились. Но ученые, к трудам которых Маша обращалась, похоже, тоже питали нелюбовь к Среднему царству. То, что ей удалось наскрести за три месяца, тянуло разве что на рабочий материал для домашнего сочинения на вольную тему. О Лабиринте, наиболее любопытном из памятников этого периода, упоминали только двое, да и то вскользь.

Маша доплелась до дома, поднялась на свой этаж, позвонила в дверь. "Ах, черт, дома же никого нет." Порылась в сумке, отыскала ключ.

Вошла, затворила дверь и посмотрелась в зеркало в прихожей. Ну почему одним Бог дает яркую красоту, уверенность в себе и огонь в глазах, а ей достались квадратный лоб, тонкие тусклые волосы и детский короткий курносый нос? Маша тоскливо вздохнула и отвернулась.

Она повесила куртку на плечики, разулась, прошла в комнату, на ходу раздеваясь. Одежду повесила на спинку стула, накинула халат.

Пока разогревала обед, открыла записную книжку и прочитала, что задали. Стереометрия, английский (ладно, его можно не считать), экономика, физика. Черт бы ее побрал.

Пообедав, Маша закрылась у себя в комнате. Уселась в кресло с ногами (за столом ей не работалось), обложилась учебниками и настроилась на долгий трудовой вечер.

Начала с физики. Нижний конец мягкой спиральной пружины опустили в металлическую чашку со ртутью ("Ужасная отрава"), а верхний подсоединили к источнику постоянного тока. Что произойдет с пружиной при замыкании ключа К?

"Что же с ней произойдет?.." – думала Маша. Она перенесла рисунок, иллюстрирующий задачу, со страницы учебника в тетрадь и вглядывалась в него, пытаясь понять, что же будет, если замкнуть ключ К. Устало потерла лоб. Голова совсем не варила, веки отяжелели.

Маша опустила голову на спинку кресла и смежила веки, чтобы минуту передохнуть.

***

Она почувствовала, будто по комнате пронесся порыв ветра. Ветер опахнул лицо, всколыхнул волосы.

Маша открыла глаза. Перед ней стоял высокий, крепкий молодой человек лет на десять ее старше, в черных джинсах и клетчатой рубашке, расстегнутой на груди. Поддета белая футболка типа "поло". Волосы падают на глаза, расчесаны на косой пробор. Умное насмешливое лицо.

Маше почему-то не было страшно. Только неловко, что она при постороннем человеке сидит в кресле с ногами. И любопытно.

Она поспешно спустила ноги с кресла, выпрямилась и сказала:

- Здравствуйте. Вы кто?

Он усмехнулся. – Здравствуй и ты.

- Ну так кто же вы?

- Я добрый волшебник. Только говори мне "ты".
 
- Волшебник?.. А чего вы... чего ты хочешь?

- На огонек зашел. – Он улыбнулся. Какой, с восхищением подумала Маша. – Не помешал?

Маша помотала головой. Ей с каждой минутой становилось все интереснее.

- А ты очень могущественный? – наивно спросила она.

- Испытай меня. – Он опять улыбнулся. – Скажи мне, чего ты хочешь?

"Какой восхитительный сон," – подумала Маша.

- Я хочу, – она запнулась. - Я хочу побывать в Древнем Египте. "Сейчас он удивится моей фантазии, растает в воздухе, и я проснусь."

***

Он не только не выказал никакого удивления, но деловито спросил:

- Когда? В каком веке?

Ее охватила буйная радость. Только бы не проснуться! Она выпалила:

- В любом! – Поправилась: - То есть в любом до греков.

- Где? Какое место?

Маша назвала первое, что вспомнилось:

- Лабиринт.

- Значит, Лабиринт, - задумчиво повторил он.

- Да, - сказала Маша.

- До Птолемеев, - уточнил он.

- Да, - твердо сказала Маша. Сердце ее упало. Вдруг нет возможности?

Он задумался, кусая нижнюю губу и невидяще глядя перед собой.

Маша боялась дышать. Вдруг не получится?..

И вдруг он встрепенулся. Потом с видом ликования хлопнул себя по бедрам.

- Что? – воскликнула Маша.

- Под видом Таис. – Он хлопнул в ладоши и так и замер, соединив их. Лицо светилось торжеством.

- Кого?.. – растерялась Маша.

- Гречанки Таис. Она приезжала в Египет незадолго до основания династии Птолемеев, - пояснил он. – Интересовалась египетскими храмами. В числе прочих и с Лабиринтом познакомилась.

У Маши дух захватило. - Ты меня превратишь в нее?..

- Да. – Он довольно улыбнулся. – Готова?

Маша помедлила секунду, потом кивнула и встала с кресла.

Ее гость одобрительно улыбнулся. Затем перевел взгляд в центр комнаты. На лице появилось выражение сосредоточенности.

Маша наблюдала за ним затаив дыхание.

Лицо его будто окаменело. Глаза потемнели. Даже щеки запали. Оно выражало крайнее напряжение психических сил.

Он метнул взгляд на нее. – Стань лицом туда. – Он указал на стену напротив окна, в которой была дверь, ведущая из комнаты.

- Зачем?.. – Маша почувствовала внезапную тревогу.

Он сжал губы с видом нетерпения, шагнул к ней, бесцеремонно взял ее за плечи и развернул лицом к двери. Маша только хотела возмутиться, как -

Прямо перед ней – посреди комнаты! - возникла ровная продольная трещина. Она расширялась. Дверная щель.

Из нее прыснули лучи. Они разбегались. Комната проникалась светом. И вот...

Свет от избытка разорвал проход. Двери распахнулись.

...По ней разливалось слепящее море. Рукам и ногам стало жарко, они отяжелели. Потом они стали холодеть. Они отнимались. Жар собирался к груди. Ее повлекло вперед и вверх.

Жар поднимался в горло. Последняя вспышка света наполнила комнату. И наплыла ночь.

Голова отдернулась назад. Она проснулась. Ее гость преградил ей путь и с огромной силой толкнул ее. Толкнул в грудь. А оттолкнул одну голову. Почему?..

И вдруг все вокруг дрогнуло и вновь застыло. У нее возникло чувство, будто в комнате что-то изменилось. В поле ее зрения попали часы – они показывали пять!

Ее гость бросился к ней и обхватил что-то этажом ниже ее восприятия.

Стены комнаты пошли вниз. Маша предчувствовала встречу с потолком – движение замедлилось – разрастаясь, на нее стремительно двинулось окно.

Он толкнул рукой створку окна и распахнул его.

Секундой позже они вышли на воздух.

***

Земля внизу стремительно удалялась. Она непрерывно меняла вид.

Неожиданно началось и кончилось молочно-белое море – они прошли сквозь толщу облаков.

Облака внизу тронулись и побежали назад.

Вдруг резко стемнело, будто прокрутили вперед киноленту; затем резко рассвело – и замелькали дни и ночи; солнце носилось огненной дугой; звезды прочерчивали небо серебристыми параболами; они летели сквозь время и пространство.

Скачки солнца замедлились; обозначились звезды, превратившись в ползущие точки. Небосвод определился и застыл с солнцем, клонящимся на закат.

Вынырнув из облаков, они обозрели открывшуюся землю – разнообразие залитых розово-желтым светом плоских крыш геометрических форм, зеленые пышные сады, блестящие ленты каналов.

Земля разрасталась; один из окаймленных зеленью прямоугольников повернулся, обретя объем, укрупнился.

- Фаюмский оазис, – произнес он. – Приехали.

***

Они снизились до уровня отверстий, прорубленных под крышей. Окна замелькали мимо.

И вдруг они резко остановились. Напротив одного из окон.

Спиной к ним стояла женщина. Небольшого роста, очень смуглая и крепкая. Черные крупно вьющиеся волосы стянуты на затылке в тяжелый узел-коримбос. Светлый хитон подхвачен на плечах застежками. Женщина погружена в созерцание.

Она любовалась росписью стены – сцены из египетского быта, шоколадные канонические фигурки людей захвачены и увековечены за повседневными работами.

Вечерело, и, озаренные солнцем, белые стены тихо лучились, лишь в рельефах залегла тень. С прозрачным закатным светом коридор наполняла умиротворенность.

Солнце садилось; лучи погибали, скрываясь. Мир остывал и пустел.

...Неожиданно у Маши возникло ощущение, будто сзади что-то зажглось или открылось.

И вдруг солнце будто вернули - и свет хлынул в Лабиринт, заливая повеселевшие коридоры.

Таис резко обернулась.

И тут Машу толкнули.

Необъяснимым образом она прошла сквозь стену – и продолжала движение.

Одну ужасную секунду на нее неслась Таис - темная на фоне белой стены, серые глаза распахнуты.

Гречанка заполнила собой всю область видимости. И смерклось.

***

Вокруг постепенно прояснялось.

Высокий потолок подпирают белые колонны-лотосы. Колонны и стены богато изукрашены. Синие и лиловые зигзаги, барельефы, коричневые фигурки сидящих людей.

Взгляд ее упал вниз. Внезапное удивление обожгло мозг.

Бронзовые сильные, широкоикрые ноги темнели на месте ее собственных. Необычные крепления держали легкие сандалии.

Выбившиеся на шею и щеки волосы были угольно-черные. Маша даже вздрогнула.

Она подтянула колени к груди, чтобы вскочить. И только тут поняла, что на ней надето. Точнее, чего не хватает. На ней было только платье из тонкой материи. Никакого белья. Маша чувствовала острую неловкость.

Она оперлась руками о пол и наконец поднялась на ноги. В глаза ей попал лившийся откуда-то сверху свет.

Маша задрала голову.

В окно, прорубленное под потолком, падали косые лучи солнца и глядело чье-то лицо.

***

Сердце подскочило. Маша подбежала к окну.

Наконец она все вспомнила.

- Что ты со мной сделал? – крикнула она.

- Я думаю, ты это уже поняла, - невозмутимо ответил он.

"Переселение душ!.. Вытащил душу через рот – как это представляли египтяне - "

- Слушай, кто ты вообще такой!? – крикнула Маша.

Он улыбнулся. Потом посерьезнел.

- Вообще я Дух Времени. Ровесник этой страны.

Ровесник Египта. Это значит шесть тысяч лет!?..

Маша вспомнила, как дала ему двадцать шесть от силы.

- Можно просто Дух, - благодушно добавил он.

На нее напал нервный смех. "Вот тебе добрый волшебник," – подумала она. Справившись с собой, Маша спросила о том, что больше всего ее интересовало:

- А надолго ты нас... ну, надолго ты меня в нее вселил?

- Тебе хватит, - ответил он. Удовлетворение в голосе.

- Так я могу идти? – насмелилась Маша.

- Можешь, - ответил Дух. Опять эта нота довольства. Она почувствовала раздражение.

- А где мы встретимся?

- Я тебя найду, - сказал Дух.

- Хорошо, - Маша почувствовала некоторую успокоенность.

- Только поосторожней там, - с нажимом произнес он.

Маша обиделась. За кого он ее принимает?

- Конечно, я буду осторожна, - сказала она. Постояла немного, чтобы придать вес своим словам. Потом повернулась и направилась к выходу из зала.

- Поберегись жрецов, - сказал Дух ей в спину.

Маша, которая была уже в дверном проеме, застыла на месте. Сердце так и подпрыгнуло. - Каких еще жрецов!?..

- Жрецов Себека, - ответил он. – Благого бога воды.

- Почему я должна их беречься? – Маша начинала паниковать. Она прислушалась, не слышно ли шагов. Нет, все тихо.

- Тебя решили принести в жертву, - невозмутимо объяснил Дух. – Привязать в святилище вон там. – Он показал куда-то в сторону. - Чтобы бог взял тебя.

- Господи!.. Крокодилы!?

- Именно, - подтвердил он.

Какой есть классический способ проснуться?.. Она ущипнула себя за руку. Не помогло.

- Почему!?.. Что я – то есть что она сделала?..

- Она оскорбила их религию, - ответил Дух.

Маша стояла будто окаменев. Вот это сюрприз.

***

В коридорах Лабиринта раздались шаги. Этот звук вывел ее из оцепенения.

Маша в панике огляделась, пытаясь определить, куда бежать. Левый коридор! Она повернулась –

Шаги замолкли. Почудилось?..

- Мария Александровна, - окликнул ее Дух.

Маша застыла. Ее имя резануло ей слух: она не помнила, чтобы представлялась ему.

- Где твое "спасибо"?

Хотя положение было аховое, Маша не выдержала и засмеялась. – Спасибо, - сказала она.

- Теперь иди, - сказал Дух. Сволочь! А физиономия довольная!

Маша повернулась и наугад побежала в сторону, противоположную той, откуда донесся шум. Она старалась смягчать шаги, но они гулко отдавались в каменных плитах. Маша неслась по извилистым коридорам, внезапно расширявшимся в комнаты и залы, наудачу сворачивая то направо, то налево. Она путалась в длинном хитоне. Сволочь, повторяла она. Чертово ископаемое! Доисторический –

Из-за "лотоса" навстречу ей вывернулся одетый в белое человек с бритой головой. Поверх платья у него был повязан кусок полотна, скрепленный спереди узлом. ""Синдон." Боже мой, какая я умная, когда не надо."

Они вскрикнули одновременно. И вдруг жрец бросился ей под ноги.

Маша с разбегу налетела на него и растянулась на полу, ошеломленная.

Прежде чем она пришла в себя, он придавил ее к полу своей тяжестью и вывернул руки за спину.

Резким движением ей удалось высвободиться; вырвавшись, она перекатилась на бок, попыталась встать, но тут жрец снова вцепился в нее и, навалившись, закричал что-то в ближний коридор.

"Подмогу кличет, гад," – в отчаянии подумала Маша. Изловчившись, она лягнула его. Наугад в складки одежды.

Жрец взвыл, выпустил ее и согнулся пополам. Она даже испугалась. "Хорошо я попала," – подумала Маша. Она сбросила его и поднялась, шатаясь.

Из коридора, разбегаясь эхом на метры впереди, накатывался топот.

Повернувшись, она бросилась прочь из зала. У нее уже не хватало дыхания, ноги дрожали. Недолго покружив в наземных коридорах храма, она попала в один, который неожиданно вел вниз.

***

Сердце екнуло; она с опаской поглядела в темноту, куда уходила галерея.

Донесшийся издалека звук погони придал ей решимости.

Маша продвигалась в темноте. Наклонный пол податливо уходил вниз, ее увлекало, и она сдерживала шаг, чтобы не разогнаться на спуске. Неожиданно пол поднялся и пошел горизонтально. В нос ей ударил сложный запах – к аромату благовоний примешивался тяжелый запах непонятного происхождения. Благоухание не могло его перебить.

Внезапно мрак рассеялся. Впереди, насколько хватало глаз, ярко горели факелы, прикрепленные по стенам. Они лишь частично определяли коридоры и залы, а по углам царил нетронутый мрак.

Игра света и тени представила фигуру, будто бы двинувшуюся в ее сторону. Попав в освещенный круг, призрак облекся плотью.

Маша не успела закричать, потому что одна рука быстро и крепко схватила ее поперек живота, другая зажала ей рот.

***

В спину ей острым краем впивалось что-то твердое. Массивное запястье на его руке больно вдавилось в живот. Она чувствовала запах притираний.

"Господи, это еще кто?.. Один из них? Или в этом подвале меня еще кто-то выследил?.."

Через левое плечо к ней наклонилась бесстрастная стилизованная маска крокодила. Пламя светильников играло на ее поверхности; блеск, казалось, чуть отставал от полированной бронзы.

- Ты будешь молчать? – спросила маска. Маша кивнула: буду, только отпусти!

Ладонь соскользнула с ее рта. И только тут она уразумела, что маска говорит по-русски.

"Дух!.." Машу захлестнула радость. В порыве она обернулась к нему.

Из-под излома модных черных джинсов у ступни были видны обутые на белые носки тростниковые сандалии. На плечи поверх футболки наброшен большой кусок дорогой ткани; костюм дополняла замеченная ею раньше ритуальная маска жреца Себека. На груди тяжелая цепь, оканчивающаяся подвеской. Было непонятно, что она изображает.

"Господи," – с бьющимся сердцем подумала она. – "Ну и видик."

- Пойдем, - он завладел ее рукой. – Тот-Кто-Раскалывает-Лбы-Врагов-Ра – имя этого часа. Поистине прекрасно! Начало – Рог Заката, но Тот-Кто-Запечатывает-Землю не замкнул врат. – И двинулся вперед по коридору, увлекая ее за собой.

Маша похолодела. Какой еще рог?.. Что это за бред?..

"Что это значит?.." - думала она, в то время как Дух одному ему ведомым путем тащил ее через подземные залы и галереи. – "Что с ним такое?.." Несколько раз она пыталась высвободиться, но вскоре поняла, что это бесполезно. Что бы с ним в эти минуты ни делалось, силы ему было не занимать.

Что-то впилось в тыльную сторону левой руки, которую он сжимал своей жаркой ладонью. "Кольцо!" Маша поворочала кистью, чтобы придать ей терпимое положение.

И тут ее осенило.

"Он - Дух Времени. Его делает эпоха и среда."

Какой сейчас век?.. Ах да. Эпоха Александра Филипповича Македонского, четвертое столетие до нашей эры. Где они?.. В египетском храме, основанном за полтора тысячелетия до этого. В его запретной нижней половине.

Как он сказал?.. Поистине прекрасно. Лучше не скажешь.

Запах стал гуще. Маша начала догадываться о его происхождении, но поскорее прогнала от себя эту мысль.

Она бросила взгляд на своего спутника.

До пояса у него было что-то неописуемое, напоминавшее жеваные джинсы и жреческое облачение одновременно. Платье на груди украсила грубоватая золотая вышивка, обнаженные руки ( тщательно очищенные от волос) выше локтей охватили тонкие браслеты.

"Хоть бы морду свою снял!" – подумала Маша. И тут же спохватилась. Она уже боялась увидеть, что у него там под маской.

Словно в ответ на ее мысли Дух потянулся свободной рукой к маске, освободился из нее и тяжело отбросил. Она с лязгом упала на пол.

Открылась обритая голова, свободная зеленая одежда, которая очень шла к смуглому телу. "Одежда жрецов Тайного Знания," – мелькнула мысль.

Однако Машу больше впечатлило лицо. Она видела такой тип в скульптуре Нового царства - крупные, но благообразные черты, прямой нос, чувственные губы с вечной усмешкой на них.

Почти отталкивающую живость этому лицу египетской статуи придавал жадный масленый блеск глаз.

"А хорош," – признала она. – "Прямо безусый и бритый царевич Рахотеп." Она окинула взглядом себя: потоки распустившихся черных волос, изорванный хитон. В голове мелькнула мысль, какую странную пару они представляют.

Вдруг после тяжелого воздуха подземелий свежий ветерок овеял липкие лоб и шею и под одеждой все тело, покрытое потом и пылью.

Пол неуклонно шел вверх, галерея ширилась. В конце коридора чернела гигантская статуя.

"Вот он, Себек, покровитель умерших," – подумала она. В ней поднялась волна страха и отвращения – она поняла, что это и есть святилище, где... Она не хотела додумывать эту мысль.

Пройдя между колоннами, подпиравшими портик, они очутились снаружи.

Уже давно была ночь, в свете луны блестела вода впереди и чернели заросли, окаймлявшие реку.

***

Дух наконец выпустил ее руку. Растирая пальцы (она уже не чувствовала их), Маша – с некоторой боязнью - взглянула на него. У нее перехватило дыхание.

Скарабеем литого золота - образом утреннего солнца оканчивалось ожерелье, украшавшее его грудь. Браслеты выше локтей, запястья, шитая золотом тонкая одежда. Холеное тело. Блестящий сановник из высших жрецов, опора и гроза Повелителя Обеих Земель - не теперешнего царька пришедшего в упадок Египта, а фараона былых времен величины Джосера или Рамсеса.

Он был выше ее на целую голову. Широкая грудь, крепкие руки. От него веяло силой и надежностью.

И тут она почувствовала, как дрожат ноги, как ее трясет реакцией на напряжение последних часов.

Бездумно, обессиленная, Маша прислонилась к его плечу.

Сердце стукнуло – Дух обвил ее одной рукой.

Маша закрыла глаза.

Над Черной Землей стояла тишина – бархатная древняя тишина, в которой, приглушенные, плыли ночные звуки.

Маша не знала, сколько прошло времени. Казалось, оно остановилось – его рука вокруг ее стана, ее голова на его груди. Он даже стал так, чтобы ей было удобно.

Маша испытывала блаженное чувство – и стыд от этой близости.

Вдруг он отстранился от нее. Маша открыла глаза.

Дух стоял к ней лицом, золото на руках и груди блестело в свете луны. Подведенные черные глаза смотрели на нее в упор.

Он приблизился к ней вплотную. Положил тяжелые, горячие, как огонь, руки ей на плечи. Сердце ее забилось - Маша внезапно поняла, что он собирается сделать.

"Он что, решил, что я его домогаюсь?.." В смятении она хотела упереться руками ему в грудь, оттолкнуть, но не успела.

Он закрыл ей рот властным, долгим поцелуем.

***

Шаги, многократно повторенные в каменных плитах Лабиринта, чуждым нарушили безмолвие.

Дух наконец (явно досадуя на это вторжение) разомкнул объятия.

Не вполне отчетливо осознавая происходящее – голова кружилась от потрясения - Маша повернулась в ту сторону, откуда донеслись шаги.

У крайнего портика белела группа людей.

К счастью, темнота скрывала лица жрецов. Маша представляла себе их выражение. Затем она представила, что они думают. Щеки ее запылали.

Жрецы, наконец, оправились от изумления. Низко и неловко кланяясь, они, смешавшись, скрылись внутри храма.

"Струхнули," – мстительно подумала Маша. – "Гадают, небось, что им будет за учиненное надо мной насилие – просто спины взгреют или на каторгу сошлют, в каменоломни?.."

Внезапно Дух повел рукой на запад (Маша и сама не понимала, откуда у нее такая уверенность), точно приглашая увидеть что-то. Она посмотрела в ту сторону, куда он указывал.

Далеко в темноте ночи засквозила будто сотканная из золотой дымки фигура, держащая в руке изогнутый жезл, обращенная лицом к поднявшемуся на хвост змею.

Под этой группой обелиском выросла золотая скала.

Над скалой взошел диск, в его сиянии потускнела группа из фигуры, сжимающей в руке "волшебную палочку", и гигантского змея. И раскрылись, разливая лучи...

"Врата Закатного Горизонта," – откуда-то всплыло у Маши в голове. Ударил свет.

Сквозь ее горло словно потянуло – и золото впереди потускнело; смерклось, и наступила глухая чернота, без мыслей, без ощущений.

...Прозревая, она почувствовала, как из-под нее о землю ударилось опустошенное тело. Голова повернулась набок, черные косы упали в пыль.

И тут ее пронзило ужасом.

***

Как вернуться обратно!?

Дух, судя по всему, уже совершенно забыл, что она – это она и что они здесь делают.

Вернее, теперь это просто не умещается в его ограниченном сознании египетского жреца, пусть и высшего ранга.

И тут вокруг все дрогнуло, потом застыло – повернулась, возвращаясь к жизни, гречанка и точно обратилась в моментальный снимок – и вдруг и ее саму, и Духа подняло в воздух.

Их почему-то притянуло под крышу Лабиринта, добрую минуту продержало против одного из окон и потащило мимо всего ряда отверстий.

Они поднялись над Египтом – он беспрерывно менял очертания, прекрасный Лабиринт на глазах обращался в развалины, ночи и дни все быстрее сменяли друг друга – оставшаяся далеко внизу земля скрылась в облаках, и Маша с облегчением поняла, что они держат курс домой, в наше время.

Точно их маршрут сохранила память какого-то устройства, на знакомство с Египтом им было отпущено столько-то часов, а теперь идет обратное прослеживание.

По светлеющему и гаснущему всем сводом небу шли феерические метания солнца и звезд; вот дни и ночи стали удлиняться, небосвод успокаивался, и наконец бесповоротно стемнело.

Они вышли из облаков – у нее защемило внутри: внизу белели игрушечные многоэтажные здания, в одном из которых был ее дом.

Умная неведомая сила определила его из сотни, и вот они уже влетали в освещенное окно – горела милая старая настольная лампа, которую Маша включила за полчаса до всего этого.

Они влетали.

И этого сюда принесло – точно в таком же виде, в каком он был египетской ночью два с лишним тысячелетия назад. Он тяжело приземлился. Пол скрипнул под ногами.
Она испытала злорадное чувство, глядя, с каким видом Дух озирается. "Добро пожаловать в двадцать первый век," – подумала она. Бра на стене – новейший дизайн, компьютер, обитый плюшем диван -

И тут Маша увидела такое, что забыла обо всем.

К своему величайшему ужасу, она увидела себя – лежащую на полу у дивана, раскинув руки, голова повернута набок.

"Господи!.. Что делать?.. Черт бы побрал этот ходячий архаизм! Нет чтобы помочь!.."

От вида ее комнаты Дух, похоже, впал в прострацию.

Маша знала, что должна действовать быстро – пока ее тело не успело остыть, как ни чудовищно это звучало.

Она сконцентрировалась и придала себе поступательное движение. Тело понеслось на нее, разрастаясь. Усилием воли она заставляла себя не останавливаться. Главное – преодолеть внутренний барьер.

Ее начало затягивать. Минутный ужас - всю область видимости заполнило ее осунувшееся лицо, карие, удивленно распахнутые глаза – и небытие.

***

Ноющая боль в затылке. Маша открыла глаза и удивилась, что видит комнату в таком ракурсе. Потом осознала, что лежит на полу.

Хотела встать, оперлась рукой о пол, приподнялась – и опустилась обратно от слабости. И тут кто-то протянул ей руку. Маша ухватилась за нее и поднялась на ноги.

Она увидела молодого человека, старше ее лет на десять. Джинсы, клетчатая рубашка, экстравагантная прическа. Насмешливые голубые глаза.

Минутный испуг. Затем Маша все вспомнила. "Уже перестроился. Ловко," – подумала она. Только на футболке через грудь чернел лихой росчерк. Бывший амулет-скарабей.

Маша открыла рот, чтобы заговорить, но Дух жестом остановил ее.

- Ну ты даешь, Мария. – Он покачал головой.

- В смысле? – Маша недоумевала.

- Ну как же. – Знакомая усмешка. Она пожалела, что спросила. – Когда я тебя разыскивал, наткнулся на одного из твоих преследователей. Корчится на полу и знаешь, чего тебе желает? Чтоб тебя земля пожрала, голову тебе изрубили, тень истоптали и чего-то еще, я не разобрал. Оставила ты о себе память, однако.

- А ты сам? – Чтобы сгладить неловкость, Маша перешла в наступление. Лицо ее горело. – Почему ты это сделал?

- Что? – Он смотрел на нее в упор, в глазах плясали искорки. Маша была уверена: он прекрасно понимает, что, но хочет вынудить ее сказать прямо.

- Почему ты... – Маша остановилась. Собралась с мужеством и проговорила:

- Почему ты меня поцеловал?

- А! – Он улыбнулся. По-прежнему не сводя с нее глаз. – Подумал, что это будет уместно.

- Очень уместно!.. – Маша запнулась. Перед ее глазами встали лица жрецов. – А что это ты говорил про Того-Кто-Раскалывает чьи-то лбы?

Дух улыбнулся. - Это из "Книги мертвых".

- Откуда?..

- Она также называется "Книга того, что в Дуат" – загробном царстве египтян, - благожелательно пояснил Дух. - Священные жреческие тексты.

- А зачем ты ее цитировал?..

Он пожал плечами. - Солнышко садилось.

- Ну и что?

- "Книга мертвых" постигает ночной путь Солнца. Солнце садится – Ра вступает в западные края. – На губах та же усмешка. - Это было уместно, правда?

"Вот тип!" – подумала Маша.

- А что это такое было... ну, там, у святилища? Скала, и диск, и... – Маша помогла описанию руками.

- Понравилось? – Он улыбался.

- Так это ты сделал?.. – В глубине души Маша знала, что так все и окажется. На язык просился еще один вопрос. – Слушай, а что там, внизу, был за запах? Там что, были мумии?

- Машенька. – Дух вздохнул, точно она была непонятливая ученица, спрашивающая об очевидных вещах. – Там был целый некрополь. Кладбище священных крокодилов и правителей, построивших Лабиринт.

- ...

Маше стало дурно. "Хорошо, что я этого не знала в тот момент, когда увидела его," – подумала она. – "Решила бы, пожалуй, что кто-то из этих царей вылез поразмяться."

- А ароматические вещества?

- Благовонное масло, - ответил Дух. – Заливалось в выскобленную брюшную полость. Один из этапов бальзамирования. Вначале взрезали живот в...

- Не надо! - Маша замахала руками. Пора сменить тему.

И тут ее поразила неожиданная мысль.

- У тебя к ней слабость, - вырвалось у нее. Тут Маша прикусила язык. Вечно так – сначала она ляпнет что-нибудь, и только потом -

- Да, - признал Дух.

- А меня ты использовал. Да? – Маша почувствовала, что начинает злиться. Конечно! Знал, что, такая, как есть, - точнее, такого, как есть, - Таис его до себя не допустит.

- Да ты погоди, не ревнуй! – Он выставил руки, точно защищаясь. Маша вскипела. Еще не хватало! Ревновать его!

- Ты – девочка что надо. Умная. Эрудит. Красивая.

- Правда?.. – Ее охватила радость. Умницей ее называли многие, а вот красивой –

- Правда, - искренне ответил Дух. – Ты только за собой не следишь.

Маша решила не обижаться. И потом, ее беспокоил еще один вопрос.

- А она – Таис – запомнила, что случилось?

- Нет, - успокоил ее Дух. – Это не остается в памяти. – Последние слова донеслись будто издалека.

- А как же я? – Маша внезапно заволновалась. – Я же все помню?.. – Неожиданно Дух стал зыбким.

- Подожди! - Дух распался на частицы, которые пристали к стенам, потолку и впитались туда. Комната качнулась перед ее глазами.

Вдруг все стало на свои места, комната утвердилась.

***
Маша осознала, что сидит в кресле, на коленях лежит раскрытая тетрадь, в которой начерчена схема электрической цепи.

Часы показывали половину седьмого.

"Сколько же я просидела над этой задачей?.." – Маша с досадой закрыла тетрадь и отложила ее. "Займусь ею попозже".

Она поерзала в кресле, почувствовав, что устала от долгого сидения. И тут в бок ей впилось что-то.

Она сунула руку в карман халата – пальцы наткнулись на какой-то продолговатый предмет. Сердце ее стукнуло. Рука инстинктивно сжала вещицу – она ладно легла в ладонь – и извлекла ее наружу.

Это была деревянная статуэтка – вытянувшееся человеческое туловище заканчивалось безобразно неуместной головой крокодила.