Жил-был … Ангел. И звали его… А не всё ли равно, как его звали? Достаточно сказать,  что он – Ангел. Достаточно того, что он был. И, наверное, где-то есть и сейчас. Вот только где он, никому доподлинно не известно. Говорят, он отрёкся от Света и ушёл во Тьму. Говорят, он покинул Тьму, но не вернулся к Свету. Говорят, он бросил вызов самой Смерти. Говорят, говорят, говорят… Немного найдётся Ангелов, ставших легендой. Не много найдётся легенд, которые шёпотом передают из уст в уста. И это – одна из них.

Жил-был Ангел. И звали его… А, мы же договорились, что нам всё равно, как его звали. Будем называть его просто - Ангел. Один из многих образцовых Ангелов на Небесах. Один из многих, ставший одним из лучших. Одним из лучших Ангелов-Хранителей…

2

В дверях показалась маленькая девочка лет пяти. Кудрявая, смуглая. С живыми карими глазами.

-          Мама! Когда мы поедем к бабушке?

-          Завтра, дорогая.

Девочка обрадованно зашлёпала босыми ногами по квартире.

-          Мишка! Мишка! Я завтра еду к бабушке! – поделилась она своей радостью с большим плюшевым медвежонком.

-          Катя! Я к бабушке еду! Веди себя хорошо, - погрозила зачем-то пальчиком своей любимой кукле.

-          Тяпка! А ты будешь дом охранять, - погладила она плюшевую собачку.

Мать наблюдала за всем этим в зеркало и улыбалась. Вещи укладывались как будто сами собой – каждая на своё место. И тоже горели радостным ожиданием поездки. Поезд С – С отходил на следующий день ровно в 17.40.

Но уже сейчас томило неясное беспокойство. Девочка давно спала, а мать всё ворочалась. Всё металась. Всё чего-то ждала. Встала. Не зажигая света, прошла в детскую. Склонилась над постелью. - Лобик горел огнём. И воздух теснился в груди, вырываясь невидимым пламенем. И серая тень стояла у изголовья кровати.

Ни о какой поездке не могло быть и речи.

-          Температура высокая, - объясняла мама кому-то по телефону. – Мы не можем приехать. … Хорошо, обязательно позвоню, - трубка, всхлипнув, заняла своё место.

Дверь тихо приоткрылась. В детскую на цыпочках вошла мама. Девочка всё так же лежала с закрытыми глазами. Лоб по-прежнему горел. Температура росла.

-          Да что же это… - мама ласково погладила дочку по горячей щеке. И серая тень возвышалась над изголовьем кровати.

День прошел как-то незаметно между вызовом врача, не сказавшего ничего вразумительного, кроме того, что «если температура продержится дольше трех дней, необходима госпитализация» и что «сейчас никакого лекарства предложить не могу». Между разговорами с подругами на тему «как сбить температуру». Между поисками бабушкиных рецептов. Приготовлением обеда с десертом в виде киселя, который так любит дочка. Чтением её любимых сказок. Бдением над её постелью.

Телевизор включила случайно. Поздно вечером. На автомате. И онемела. По всем каналам передавали только ОДНУ новость:

 «Сегодня в 22.30 по Московскому времени с рельс сошёл поезд, следующий по маршруту С – С»

«Спецслужбы рассматривают возможность диверсии. Но основная версия – несчастный случай»

«С рельс сошли 6 вагонов состава. Особенно пострадали …».

«Сведения об убитых и раненых уточняются».

«По нашим данным 5 человек погибло, около 20 ранено».

…

«Сегодня в 22.30 по Московскому времени с рельс сошёл поезд, следующий по маршруту С – С»

«Спецслужбы рассматривают возможность диверсии. Но основная версия – несчастный случай»

«С рельс сошли 6 вагонов состава. Особенно пострадали …».

«Сведения об убитых и раненых уточняются».

«По нашим данным 5 человек погибло, около 20 ранено».

…

«Сегодня в 22.30 по Московскому времени с рельс сошёл поезд, следующий по маршруту С – С»

«Спецслужбы рассматривают возможность диверсии. Но основная версия – несчастный случай»

«С рельс сошли 6 вагонов состава. Особенно пострадали…».

«Сведения об убитых и раненых уточняются».

«По нашим данным 5 человек погибло, около 20 ранено».

…

Мама плакала в комнате, обнимая дочку.

-          Это тебя Ангел-Хранитель спас… Ангел мой…

И слёзы текли по её лицу. И по рукам. И омывали детские щёки. И серая тень отступила.

И девочка открыла глаза:

-          Мамочка, почему ты плачешь?

3

Ангел вернулся на Небеса. Сегодня он мог бы гордиться собой. Сегодня он спас девочку. Сегодня он сделал так, как должно было быть. 

Но что-то не давало ему покоя. И гнало неведомо куда. И странное чувство поселилось в его груди. Нет, она далеко не первая маленькая девочка, которую он охранял. Самая обыкновенная маленькая девочка. Таких на Земле десятки, сотни, тысячи тысяч… Почему же он никак не может забыть её? Забыть выражение детских глаз. Забыть звучание детского голоса, когда она спросила: «Мамочка, почему ты плачешь?» Забыть, как он обернулся через плечо. Как улыбнулся ей. Как ОНА улыбнулась ЕМУ.

Неужели она его видела? Неужели он был настолько не осторожен, что показался ей? Ангелам нельзя открываться смертным нигде – за пределами снов. Ангелам нельзя открываться людям никогда – за пределами снов. Ангелам нельзя допускать их в свой, ангельский, мир…

Все эти правила Ангел затвердил ещё в школе. Он ведь был образцовым Ангелом. Он ведь был одним из лучших…

Грустная улыбка задержалась на его губах. Что-то не давало ему покоя и гнало неведомо куда. Странное чувство разгоралось в его груди. «Она же далеко не первая маленькая девочка, которую я охраняю. Она же самая обыкновенная маленькая девочка. Таких на Земле десятки, сотни, тысячи тысяч… Почему же мне так хочется назвать её по имени?..

Назвать её по имени? Что за странная мысль: назвать – её – по имени. Назвать её по имени… Как её зовут?»

4

-          Вера! Иди домой! Обед готов!

-          Бегу, мам!

За прошедшие 7 лет голос окреп, и девочка превратилась в озорного подростка с дерзкими карими глазами и водопадом светло-русых волос.

Она снова отдыхала у бабушки в огромном старом деревенском доме, где прошло мамино детство. О нём до сих пор перешёптывались по ночам старые стены. Скрипели половицы. Дребезжала посуда в буфете.

Доставая старые расписные тарелки, покрытые паутинками многочисленных трещин, мама улыбалась чему-то. И мурлыкала под нос какую-то детскую песенку. И представляла, как нальёт сейчас горячие, только что сваренные щи из свежего щавеля. Как красиво будет смотреться яичный желток на зелёном фоне. Зелёном, как кусты сирени за окном… За окном? Надо позвать Веру…

-          Вера! Иди домой! Обед готов!

-          Бегу, мам!

-          И бабушку позови!

-          Бегу!

Неизвестно откуда появилась машина, окутанная облаком пыли. Машины редкость даже на местных дорогах, но чтобы тут? В переулке? Где негде развернуться?..

-          ВЕРА!

Пронзительный крик разрезал воздух. Визг тормозов. Удар. Темнота.

Вера медленно приходила в себя.

Внутри красным пятном расплывалась боль. И пить хотелось невыносимо.

-          Удивительное дело! Сломала пару рёбер – только и всего! – говорил, потирая руки, местный врач. – Но! Полный покой. И пока придётся поносить повязку.

Голос доносился как через толщу воды. Нужно подняться. Подняться на поверхность и глотнуть воздуха.

-          Вы к нам надолго?

-          До конца лета. - «Мама!»

-          Вот и хорошо. Как раз окрепнете, а там и в город вернуться можно. Ну-с, до свидания.

Хлопнула дверь.

Мама осторожно присела на кровати.

Глаза открывать не хотелось. Хотелось просто лечь на дно и затаиться. Может быть, тогда боль уйдёт? От неловкого движения прострелило грудь. Глаза сами собой открылись.

-          Верочка… - по маминому лицу текли слёзы. – Как ты меня напугала… - она прижала мою ладонь к своему лицу. И обожгла поцелуем.

-          Мама… - я хотела спросить, что случилось… Но даже это единственное слово далось мне с трудом.

-          Чшш, отдыхай. Тебе доктор запретил разговаривать.